Моя статья в "День за Днем" 11 мая

От противостояния к примирению

Ян Каплинский,

писатель, социал-демократ

Я не знаю ни одного эстонца, перебежавшего на сторону немцев во время Первой мировой войны. Зато знаю фамилии многих высших офицеров-эстонцев, отважно сражавшихся с немцами в рядах царских войск. Позднее большинство из них стали командирами новорожденной эстонской армии. Без их знаний, приобретенных в Императорской Николаевской военной академии и других высших военных училищах, победа Эстонии в войне против Красной армии и немецкого "Ландесвера" едва ли была бы возможна.

Помню давний разговор со стариком, участвовавшим в Освободительной войне. Он рассказывал, что когда подобным ему эстонским парням пришлось воевать против «красных» уже на псковской земле, они делали это без энтузиазма, порой даже открыто выражая недовольство: не их это дело – вести войну против русских в России. Никакой русофобии среди эстонцев тогда не существовало. Была вековая ненависть к немецким помещикам, о которой, к примеру, написано в воспоминаниях эстонско-финской писательницы Хеллы Вуолийоки. Ненависть эта вырвалась наружу во время революции 1905 года, когда эстонские крестьяне сожгли множество мыз.

Воспоминания о тех событиях были очень живы в 1919 году, когда эстонские части столкнулись с частями "Ландесвера", сформированного из местных немцев и «солдат удачи» из Германии. Некоторые историки считают, что эти столкновения начались спонтанно, вопреки желанию эстонского командования: эстонским солдатам не терпелось открыть огонь, отомстить "баронам". И эти солдаты, певшие "мызы горят, немцы умирают, леса-земли достанутся нам..." разгромили немецкие части.

Не было антирусских настроений (не говоря уж о про-немецких) и на домашнем фронте. Моя мама, в годы войны – ученица тогдашней Пушкинской гимназии в Тарту, рассказала, что девушки из ее класса вели переписку с русскими солдатами-фронтовиками, вязали им шерстяные носки и посещали раненых в лазаретах в Тарту, пели им русские песни, читали стихи. Она и мне, тогда еще малышу, вечером иногда пела «Казачью колыбельную» по-русски. Как после этого не рассердиться на слова нынешнего президента Эстонии, что русский – это язык оккупации!

Резюмируя эти далеко не единственные примеры, не остается сомнений, что отношения между эстонцами и русскими до революции, а, по сути, до аннексии Эстонии Советским Союзом в 1940 году, были дружескими, а отношение эстонцев к Российской Империи – верноподданническим. И у эстонцев были веские причины быть верными подданными: реформы Александра III сильно сократили власть здешнего немецкого дворянства, и, введя русский язык обучения, дали эстонской молодежи возможность сделать карьеру, учиться и найти хорошие места работы в России, где, в отличие от Прибалтики, в их отношении не было «расовых предрассудков». Немало видных представителей зарождавшейся эстонской интеллигенции получили образование в Петербурге, Москве, Киеве, часто жили и работали там.

Ясно, что с тех времен многое в отношениях между русскими и эстонцами изменилось, причем не в лучшую сторону. Изменения эти сильно влияют и на межгосударственные отношения. Как и почему это произошло?

С исторической точки зрения главным виновником нынешних напряженных отношений, несомненно, является «гениальная» политика товарища Сталина, вследствие которой всего за год немцы для многих эстонцев из ненавистных поработителей и захватчиков превратились в освободителей от большевистского кошмара. А до этого даже такой консервативный политик как Яан Тыниссон пытался узнать у советских дипломатов, не могла бы Эстония получить военную помощь от Советской России против нацистской Германии...

В 1940-41 годах эстонцы получили подтверждение того, в чем ранее убедились виднейшие русские писатели Иван Бунин, Иван Шмелев или Лев Гумилев, в чем убедились восставшие против большевиков кронштадские моряки, тамбовские крестьяне или ижевские рабочие: Россией правит куча фанатиков и террористов. Почти все последующее вытекало именно из этого.

По-моему, в нашей истории гораздо больше общего, чем об этом знают или хотят знать многие политики и журналисты и в Эстонии, и в России. В обоих информационных пространствах слишком уж много мифов, искажений и попыток создания образа врага. О параллелях нашей многострадальной истории пишут мало, а иногда, по-видимому, даже не знают.

Да, многие эстонцы воевали в немецких частях СС. Но подавляющее большинство их было мобилизовано в эти части, а в СС они попали по той причине, что в составе Вермахта могли служить только граждане Германии. А сколько при этом русских и украинцев воевало в составе немецких войск? Около двухсот тысяч человек, и все они добровольно вступили в РОА или другие подобные формирования. А ведь в Первой мировой войне под немецкими знаменами не было русских формирований, как не было и эстонцев или латышей. Зато был польский легион и финские стрелки…

Вывод один: сталинский режим, в отличие от царского правления, очень уж способствовал тому, что в советское время считалось предательством. Здесь есть, о чем подумать. И думают – как в Эстонии, так и в России, где тоже слышны голоса о том, что и власовцев, возможно, следует считать борцами за свободную Россию...

Пишут и об эстонских "лесных братьях" – чаще всего просто как о бандитах, помехе для восстановления мирной жизни после войны. Этот так называемый бандитизм считают оправданием депортаций или ссылки десяток тысяч мирных граждан в Сибирь. Депортацию называют «переселением». Хочется спросить, считаются ли бандитами и восставшиe против большевиков крестьяне Тамбовщины? Были ли семьи русских «кулаков» также «переселены» на пустынные берега какой-нибудь сибирской большой реки, где им пришлось жить, а часто и умирать без еды и крыши над головой?

Но, несмотря на эти перегибы, образ Эстонии в российских средствах массовой информации не так упрощен и тенденциозен, как образ России в эстонских СМИ. У читателей, неспособных просматривать российские сайты или газеты (к сожалению, уровень знания русского языка у нас постоянно снижается), создается впечатление, что в России («путинской России») у власти находится некая неосталинистская клика, отсутствует свобода слова, систематически убивают журналистов и восхваляют Сталина.

В нашей прессе позитивную информацию о России днем с огнем не сыщешь. Наших читателей удивило бы, что в российских школах изучают Солженицына, Бунина или «Солнце мертвых» Ивана Шмелева, безжалостно изображающее беспредел красного террора в Крыму. Выступление президента Медведева, который сказал, что преступлениям Сталина нет оправдания, осталось без внимания нашей прессы, хотя было замечено и отмечено наградой фонда Unitas, основанного Мартом Лааром. Попытки переоценки «белого» движения и их лидеров – Колчака, Деникина или Врангеля, предпринимаемые в интересах национального примирения, нашей публике незнакомы, или же их интерпретируют как проявление великорусского шовинизма. Когда я смотрел документальный фильм Никиты Михалкова о Колчаке, то не мог не думать о том, что, по семейным преданиям, и мой двоюродный дед боролся против большевиков под командованием адмирала...

Хотим мы того или нет, наша история тесно переплетена с историей России, и было бы разумно учиться на этом, а, возможно, и участвовать в процессе перехода от противостояния к примирению – как между эстонцами и русскими, так и между двумя нашими государствами. Примирение невозможно без знаний, а знания несовместимы с пропагандистскими стереотипами и мифотворчеством, от которых давно уже пора решительно отказаться.