От
противостояния к примирению
Ян
Каплинский,
писатель,
социал-демократ
Я
не знаю ни одного эстонца, перебежавшего
на сторону немцев во время
Первой мировой войны. Зато знаю фамилии
многих высших офицеров-эстонцев, отважно
сражавшихся с немцами в рядах царских
войск. Позднее большинство из них стали
командирами новорожденной эстонской
армии. Без их знаний, приобретенных в
Императорской Николаевской военной
академии и других высших военных
училищах, победа Эстонии в войне против
Красной армии и немецкого "Ландесвера"
едва ли была бы возможна.
Помню
давний разговор со стариком, участвовавшим
в Освободительной войне. Он рассказывал,
что когда подобным ему эстонским парням
пришлось воевать против «красных» уже
на псковской земле, они делали это без
энтузиазма, порой даже открыто выражая
недовольство: не их это дело – вести
войну против русских в России. Никакой
русофобии среди эстонцев тогда не
существовало. Была вековая ненависть
к немецким помещикам, о которой, к
примеру, написано в воспоминаниях
эстонско-финской писательницы Хеллы
Вуолийоки. Ненависть эта вырвалась
наружу во время революции 1905 года, когда
эстонские крестьяне сожгли множество
мыз.
Воспоминания
о тех событиях были очень
живы в 1919 году, когда эстонские части
столкнулись с частями "Ландесвера",
сформированного из местных немцев и
«солдат удачи» из Германии. Некоторые
историки считают, что эти столкновения
начались спонтанно, вопреки желанию
эстонского командования: эстонским
солдатам не терпелось открыть огонь,
отомстить "баронам". И эти солдаты,
певшие "мызы горят, немцы умирают,
леса-земли достанутся нам..." разгромили
немецкие части.
Не было
антирусских настроений (не говоря уж о
про-немецких) и на домашнем фронте. Моя
мама, в годы войны – ученица тогдашней
Пушкинской гимназии в Тарту, рассказала,
что девушки из ее класса вели переписку
с русскими солдатами-фронтовиками,
вязали им шерстяные носки и посещали
раненых в лазаретах в Тарту, пели им
русские песни, читали стихи. Она и мне,
тогда еще малышу, вечером иногда пела
«Казачью колыбельную» по-русски. Как
после этого не рассердиться на слова
нынешнего президента Эстонии, что
русский – это язык оккупации!
Резюмируя
эти далеко не единственные
примеры, не остается сомнений, что
отношения между эстонцами и русскими
до революции, а, по сути, до аннексии
Эстонии Советским Союзом в 1940 году, были
дружескими, а отношение эстонцев к
Российской Империи – верноподданническим.
И у эстонцев были веские причины быть
верными подданными: реформы Александра
III сильно сократили власть
здешнего немецкого дворянства, и, введя
русский язык обучения, дали эстонской
молодежи возможность сделать карьеру,
учиться и найти хорошие места работы в
России, где, в отличие от Прибалтики, в
их отношении не было «расовых
предрассудков». Немало видных
представителей зарождавшейся эстонской
интеллигенции получили образование в
Петербурге, Москве, Киеве, часто жили и
работали там.
Ясно,
что с тех времен многое в отношениях
между русскими и эстонцами изменилось,
причем не в лучшую сторону. Изменения
эти сильно влияют и на межгосударственные
отношения. Как и почему это произошло?
С
исторической точки зрения главным
виновником нынешних напряженных
отношений, несомненно, является
«гениальная» политика товарища Сталина,
вследствие которой всего за год немцы
для многих эстонцев из ненавистных
поработителей и захватчиков превратились
в освободителей от большевистского
кошмара. А до этого даже такой консервативный
политик как Яан Тыниссон пытался узнать
у советских дипломатов, не могла бы
Эстония получить военную помощь от
Советской России против нацистской
Германии...
В
1940-41 годах эстонцы получили
подтверждение того, в чем ранее убедились
виднейшие русские писатели Иван Бунин,
Иван Шмелев или Лев Гумилев, в чем
убедились восставшие против большевиков
кронштадские моряки, тамбовские крестьяне
или ижевские рабочие: Россией правит
куча фанатиков и террористов. Почти все
последующее вытекало именно из этого.
По-моему,
в нашей истории гораздо больше общего,
чем об этом знают или хотят знать многие
политики и журналисты и в Эстонии, и в
России. В обоих информационных
пространствах слишком уж много мифов,
искажений и попыток создания образа
врага. О параллелях нашей многострадальной
истории пишут мало, а иногда, по-видимому,
даже не знают.
Да,
многие эстонцы воевали в немецких
частях СС. Но подавляющее большинство
их было мобилизовано в эти части, а в СС
они попали по той причине, что в составе
Вермахта могли служить только граждане
Германии. А сколько при этом русских и
украинцев воевало в составе немецких
войск? Около двухсот тысяч человек, и
все они добровольно вступили в РОА или
другие подобные формирования. А ведь в
Первой мировой войне под немецкими
знаменами не было русских формирований,
как не было и эстонцев или латышей. Зато
был польский легион и финские стрелки…
Вывод
один: сталинский режим,
в отличие от царского правления, очень
уж способствовал тому, что в советское
время считалось предательством. Здесь
есть, о чем подумать. И думают – как в
Эстонии, так и в России, где тоже слышны
голоса о том, что и власовцев, возможно,
следует считать борцами за свободную
Россию...
Пишут
и об эстонских "лесных братьях" –
чаще всего просто как о бандитах, помехе
для восстановления мирной жизни после
войны. Этот так называемый бандитизм
считают оправданием депортаций или
ссылки десяток тысяч мирных граждан в
Сибирь. Депортацию называют «переселением».
Хочется спросить, считаются ли бандитами
и восставшиe против большевиков крестьяне
Тамбовщины? Были ли семьи русских
«кулаков» также «переселены» на пустынные
берега какой-нибудь сибирской большой
реки, где им пришлось жить, а часто и
умирать без еды и крыши над головой?
Но,
несмотря на эти перегибы, образ Эстонии
в российских средствах массовой
информации не так упрощен и тенденциозен,
как образ России в эстонских СМИ. У
читателей, неспособных просматривать
российские сайты или газеты (к сожалению,
уровень знания русского языка у нас
постоянно снижается), создается
впечатление, что в России («путинской
России») у власти находится некая
неосталинистская клика, отсутствует
свобода слова, систематически убивают
журналистов и восхваляют Сталина.
В нашей
прессе позитивную информацию о России
днем с огнем не сыщешь. Наших читателей
удивило бы, что в российских школах
изучают Солженицына, Бунина или «Солнце
мертвых» Ивана Шмелева, безжалостно
изображающее беспредел красного террора
в Крыму. Выступление президента Медведева,
который сказал, что преступлениям
Сталина нет оправдания, осталось без
внимания нашей прессы, хотя было замечено
и отмечено наградой фонда Unitas, основанного
Мартом Лааром. Попытки переоценки
«белого» движения и их лидеров – Колчака,
Деникина или Врангеля, предпринимаемые
в интересах национального примирения,
нашей публике незнакомы, или же их
интерпретируют как проявление
великорусского шовинизма. Когда я
смотрел документальный фильм Никиты
Михалкова о Колчаке, то не мог не думать
о том, что, по семейным преданиям, и мой
двоюродный дед боролся против большевиков
под командованием адмирала...
Хотим
мы того или нет, наша
история тесно переплетена с историей
России, и было бы разумно учиться на
этом, а, возможно, и участвовать в процессе
перехода от противостояния к примирению
– как между эстонцами и русскими, так
и между двумя нашими государствами.
Примирение невозможно без знаний, а
знания несовместимы с пропагандистскими
стереотипами и мифотворчеством, от
которых давно уже пора решительно
отказаться.
